Компании себе подобных Абрахам Хоффманн недолюбливал и, всякий раз вынужденно застревая наедине с кем-то из потомков небесной братии, не мог избавиться от далеко не самой вдохновляющей ассоциации, будто бы стал заложником обитателей птицефабрики. Кур, павлинов или же наперекор всем фактам объективной реальности по-прежнему мнящих себя грозными динозаврами бройлерных, если такие бывают, пород страусов.
Маркус Голдстин, легат от Стражей, конечно, был не худшим вариантом для деловой встречи за завтраком, а вот обстоятельства, сведшие их двоих на первом этаже бара «Атлантис», со всей очевидностью были пренеприятнейшими. Ужасные обстоятельства! Ну либо же крайне старательно преподносимые кем-то как нечто, должное вызывать мурашки по коже и, несомненно, морально дезориентирующий мороз по заднице. Джозеф Герман или правильнее сказать Йозеф Херман, покойный легат от вампиров в Тихоокеанском Капитуле, мир его праху, Хоффманну так-то никогда не нравился. Карикатурный монстр из детских кошмаров, давно-давно, где-то во времена папы Иннокентия XII, он действительно был фигурой вызывающих трепет масштабов, но, как это нередко случается с теми, чья репутация обросла настолько здоровенным шлейфом мифов и баек, что всерьез воспринималась разве что в контексте народных сказаний для самых маленьких, к сегодняшнему дню порядком поистрепался, выродившись до Иосифа Сталина кухонного формата. Даже для собственных соплеменников Йозеф Херман уже полвека был чем-то вроде командного талисмана. Иными словами, как официальный выразитель интересов вида, чьи интересы не больно-то кого волновали, покойный Йозеф Херман был идеален.
— Чудовищная потеря, — констатировал Абрахам Хоффманн, опуская обе ладони на запотелые бока стеклянного стакана с так и нетронутым лимонадом. — И смерть тоже чудовищная. Говорите, была сожжена только голова? Тело обнаружили нетронутым?
— Хм-м, — протянул Маркус Голдстин, худощавый, невысокий блондин с серо-голубыми глазами выглядел он лет на пятьдесят, а было ему почти четыреста, что для нефилима третьего поколения совсем не мало. — Если вы склонны считать полностью обескровленное тело нетронутым, то да, вы правы.
— Даже так? — наморщил лоб Абрахам Хоффманн, откидываясь на спинку слишком мягкого, потому чертовски неудобного дивана:
— Господь в свидетели, я не знал! — почти искренне изумился Хоффманн. — И как, у «ОсЭкс» есть подозреваемые?
— С учетом особенностей характера и, скажем так, послужного списка мистера Германа – половина Нью-Йорка. И где-то около четверти Старого Света. Впрочем, я пригласил вас не ради беседы о тонкостях и сложностях расследования, — чуть напряженно улыбнулся Маркус Голдстин, постукивая маленькой ложечкой по бортику чашки с чаем.
— Да, разумеется, — кивнул Хоффманн, демонстрируя собеседнику максимально сосредоточенное из возможных выражением лица. — Однако позвольте прояснить еще одну кро-о-охотную деталь: правда ли, что тело мистера Германа было обнаружено абсолютно нагим и рукоять зонта… зонта-трости, кажется, торчала из за…
— Что? О, боже! Нет, конечно! — стукнул ложечкой по бортику чашки с чаем легат от Стражей с таким видом, будто бы речь шла в том числе и о его заднице. — Откуда такие сведения?
— Прошу прощения, мистер Голдстин, но, как и сотрудники «ОсЭкс», я не имею права разглашать свои источники информации, — улыбнулся Хоффманн миролюбиво и в некоторой степени извиняюще. — Итак, если я не ошибаюсь, мы собрались здесь обсудить новую кандидатуру на пост легата от вампиров?
— Совершенно верно.
— Но причем здесь я? Я – не вампир и, знаете, даже кровь в бифштексе умеренной прожарки меня в нехорошем смысле чуть-чуть настораживает.
— Да будет вам, — скривился Голдстин, как и Хоффманн недавно, откидываясь на спинку дивана. — Всем известно, что вы имеете… некое влияние на вампиров Нью-Йорка, та же Хранительница Нейтральной Зоны…
— Извините, но это личное, — перебил Хоффманн.
— Как бы то ни было, — продолжил Голдстин тоном ментора. — Наиболее оптимальным кандидатом на пост представителя от вампиров в Капитуле нам видится мистер Робер Колло. Вы ведь знакомы, не так ли?
«Нам? — мысленно отметил про себя Хоффманн. — Интересно, интересно».
О том, что Голдстину кандидатуру Колло тоже рекомендовала, Абрахам Хоффманн не знал, а если бы и знал – вряд ли бы это что-то радикально меняло.
— Знакомы, — подтвердил Эйб, чувствуя, как сквозь напряженную позу мистера Голдстина начинает пробиваться нечто, похожее на самолюбование. — В нашем маленьком мире все так или иначе друг друга знают. Поэтому продолжайте, слушаю вас внимательно…
— Продолжим втроем, — неожиданно весело улыбнулся легат от Стражей, и эта улыбка Хоффманну почему-то нисколечко не понравилась. — Мистер Колло присоединится к нам с минуты на минуту. Вы же не возражаете?
— Ну что вы! — развел руки по сторонам Абрахам Хоффманн. — Один хороший собеседник за завтраком – счастье на час, два – лучшее событие за день!
В политике, давно уже уяснил Абрахам Хоффманн, как и на птицефабрике, или того нагляднее – в свинарнике: из всего помета выживает не самый сильный и не самый храбрый, но самый приспосабливаемый.
Оставалось выяснить - для каких целей, кем и как.

— Помешаете? Ну что вы! Как раз наоборот! — ахнул Абрахам Хоффманн III, накрывая стакан с теплым уже лимонадом выпрямленной левой ладонью так, будто бы с появлением мистера Робера Колло все неприкрытые жидкости в радиусе ста или даже двухсот метров только и выжидали момента, чтобы в самый неподходящий обратиться в вино.
— Вы, Робер, украшение этого места! — неподдельно искренне улыбнулся Хоффманн. — Точнее я, конечно же, хотел сказать – мы трое.
Вообще первым и, вероятно, единственным по-настоящему любопытным моментом во всей этой нехорошей истории было то, что мистер Робер Колло действительно идеально подходил на роль легата в каждый из существующих Капитулов. Для представителя своего вида он был достаточно молод, потому вряд ли страдал маразмом, для представителя любого – несомненно, умен и все свои грязные делишки проделывал с таким очаровывающим изяществом, что, бесспорно, заслуживал почти уважения со стороны всякого, кто также исповедовал равно приемлемость всех способов обеспечения безопасности собственной зоны комфорта и обладал примерно настолько же не изувеченным переизбытком совести характером.
Одна несостыковка – такие, как мистер Робер Колло, редко когда лезли в высшие эшелоны торговать лицом, предпочитая по старинке довольствоваться нишей тех самых теневых кардиналов, которые, заходя со спины и тыча остро заточенным кинжальчиком в бедренную артерию королевской особы, намекают, что, возможно, всем пекарням в королевстве вовсе и не обязательно выходит на срочный и массовый выпуск исключительно и только пирожных.
Другое дело Маркус Голдстин – соучредитель гигантской международной корпорации, производящей детские товары по низким ценам (от игрушек до подгузников) – казалось, он был прямо-таки создан с улыбочкой приходского священника выдвигать законы о необходимости введения смертной казни за поцелуи в общественных местах и просто на свежем воздухе.
Для Абрахама Хоффманна III нынешний срок в Капитуле был вторым, для Маркуса Голдстина – четвертым. Останавливаться на достигнутом Голдстин, разумеется, не планировал и со всей очевидностью метил в приоры, уже подготавливая свое место для Дэвида Хитчера – такого же отпетого мецената, по совместительству – то ли любителя маленьких мальчиков, то ли стариков, то ли и того, и другого.
— Заметили, какая чудесная сегодня погода? — по всем правилам хорошего тона начал издалека Маркус Голдстин, жестом останавливая официантку, принесшую заказ мистера Робера Колло, и вежливо прося ее принести уже себе чая, но на сей раз холодного.
— Шикарная погода, — прекрасно понимая, что вопрос адресован не ему, ответил Абрахам Хоффманн, не сводя глаз с Робера Колло:
— Робер, скажите, это вы убили Джозефа Германа? — не мучая собеседника долгими предисловиями, прямо спросил Хоффманн. — Ходят слухи, что вы. Слухам я не верю, поэтому…
— Мистер Хоффманн! — оборвал коллегу на полуслове Маркус Голдстин.
— Что? Банальное любопытство. Вдобавок я не имею привычки сдавать «ОсЭкс» своих даже потенциальных клиентов. И охотно готов поверить, что все произошедшее было не более чем несчастным случаем.
Ну да, несчастный случай. Иногда люди падают на мечи, иногда – задним проходом на зонтик. Мир удивителен, полон загадок и всякого доселе неизведанного.
И хотя шансы того, что в кровавых играх для взрослых мистер Робер Колло всему многообразию иных инструментов предпочитал именно зонтики, были малы и в целом ничтожны, они с Абрахамом Хоффманном все-таки не были знакомы настолько тесно, чтобы утверждать о личных предпочтения каждого иначе, как голословно.
Чем конкретно Йозефу Херману отрубили голову, следствием до сих пор так и не было установлено.